А Ванечку и Нидерланды ждать не надо? ._." Ну ладно.
А зал все больше наполнялся новыми незнакомыми лицами. Уровень ужаса от такого огромного столпотворения людей рос и рос, и хоть Йоун особо так и не смотрел на них, но неприятное ощущение оставалось. Едва дочитав до конца страницы, он резко захлопнул книгу и, прижав ее крепко к груди как объект немыслимой любви, осмотрел зал. Способность сдерживать свои эмоции очень ему помогла, не то все бы могли узреть некое подобие истерики в его исполнении. В такие моменты ему казалось, что в одном месте собирался весь мир, лишь бы посмотреть на испуганного исландца, у которого начинается паника даже тогда, когда рядом с ним всего лишь два человека.
"Ладно, ладно. Надо держать себя в руках. Главное - успокоиться и вести себя естественно"- Йоун слегка кивнул своим мыслям, тяжело вздохнул и старательно начал впихивать в себя печеньку, иногда сверля поглащаемый объект взглядом, типа "Когда ты там уже закончишься?". И хоть печенька была далеко не крупной и невероятно вкусной, у него появилось ощущение, будто он захавал ведро опилок. С усилием он проглотил последний кусочек и решил (возможно, печенька была носителем "Печеньего бешенства" или была сделана из героина), что было бы неплохо с кем-нибудь да познакомится. Окинув взглядом зал, он опять же не обнаружил ничего, что могло бы его привлечь. Нет, было несколько выделяющихся личностей, вроде парня с коалой, но у Йоуна это не вызывало особого интереса. Предпочтительнее было бы увидеть аристократичного взрослого парня с выдающимся профилем, по виду которого можно было бы понять, что с ним можно вести интересные беседы. Увы и ах.
Но действие печньки, походу, прошло, так как левый глаз исландца нервно дернулся от внезапно вернувшегося ощущения, что в зале слишком много людей. Он мог бы и уйти, но уходить с ужина, который не так давно начался, при чем съев одну жалкую (хоть и очень веселую) печеньку, было бы крайне неуважительно к гостеприимным хозяевам, угостившим его и всех остальных. На выбор, он взял нечто похожее на банан и уплел его, запил чаем и, скорее всего, по привычке, тут же открыл книжку и продолжил чтение, будто и не прерывался.